|
 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 
Евразийские приключения. Черные холмы.
Однажды к травному дыханию степи примешался запах гари. В голове застучали копытами низкорослые тюркские коньки, а малахаистые всадники гортанно стали перекликаться сквозь дымы кочевых костров. Фантазия подбрасывала заимствованные из казахстанско-грузинского детства кислые запахи молока и припоминаемый из армейской юности брутальный запах кожи.
Ну, геном не геном, а разъяснилось все где-то в середине дня. Сильный столб почти ветхозаветного дыма заметен был уже из лагеря, а Мишка-однокурсник со своего катамарана видел обугленную степь. Однажды гонец доложил, что через полчаса огонь вплотную подойдет к часовне.
Ни пожарных, ни МЧС ждать не приходилось. Мы были слишком далеко от цивилизации. Надо было спасаться самим. Наши дети это понимали.
Вместе с молодежью возрастом от 16 до 18 вскарабкались на высотку. Лопатами и мокрыми тряпками сбили пламя. Подпаленные и прокопченные сфотографировались на фоне почерневших холмов.
 В голове у меня все не утихали гортанные крики кочевников, завершивших свой набег. Было жутковато смотреть на степные макушки, потерявшие свою русую шевелюру. Черный с проседью степной вид заставил подумать, что здесь, наверное, шли бои когда-то. Представилось, как здесь, среди распростертого неба, в которое сегодня хочется лететь, а тогда несшего смерть, вжимались в окопы солдаты, прячась от этого неба. Жар солнца, жар огня, жар жаждущей жизни души. И может быть, в глубине дерна лежат чьи-то кости и металл. У кого-то в глазах напоследок запечатлелось не заслоненное ничем небо… Через день ветер сдул седину, оставив только обгоревший остов ковыля. Земля была будто усеяна россыпью черных кристаллов.
Ночь провел на Мишкином катамаране. Болтались по Дону. Вот небо чуть протрезвело и стряхнуло с себя соляную россыпь звезд. Под киношный скрип парусника хорошо и запросто говорилось «за жизнь». Мишка потихоньку учил меня управляться с парусами и рулем: берешь ветер за кончик прилипшего к нему каната, и ветер волочит тебя по скользкой воде, словно напуганный кот несет прищепку, прицепленную на его хвост.
Совсем рассвело. Михаил ушел отсыпаться. Я полулежал, двигал ручкой руля, торчавшей где-то возле уха, время от времени мешал ветру убежать из парусов, подтягивая фалы стакселя. Сквозь щелки век видел то берег, то баржи, по-мужицки презрительно не обращающие на меня внимания. Восторг трепал сердце детскими лапками и не давал окончательно уснуть. Тишина плескалась в ушах...
Читать дальше
|
